Рождение дочери в аристократической семье воспринималось с не меньшей радостью, чем рождение сына. Дети вообще рассматривались, как божье благословение, как смысл семейного союза и главный капитал семьи. Дочь была также важным «инструментом» для укрепления альянсов между аристократическими семьями.И лишь только когда вслед за первой дочкой рождались еще одна-две - только тогда начинали понемногу волноваться, а когда же наконец появится сын, наследник? Но так как детей в семьях было не менее 5-6, то вероятность рождения хотя бы одного сына была довольно высокой. И потом рождение дочки в аристократической семье не являлось тяжелым финансовым бременем, как это часто было в небогатых бюргерских или рабочих семьях. В аристократических кругах отношения родителей и детей в 19 веке были более близкими, чем в предыдущие века. Хотя дети аристократов по-прежнему большую часть времени проводили с гувернантками, но воспитание уже не перекладывалось полностью на персонал, как это часто случалось раньше, а проводилось под «мудрым руководством» и наблюдением родителей, особенно матери. Девочки были с первых дней окружены несколькими людьми, которые о них заботились. Это прежде всего кормилица, которую нанимали, даже если мать сама кормила (такие случаи участились во второй половине 19 века). Кормилицу брали из рекомендованной семьи со «здоровыми традициями». Одновременно с кормилицей к девочке была приставлена няня, которую тоже брали строго по рекомендации. Эти няни нередко няньчили не одно поколение одной и той же аристократической семьи и жили в семье десятилетиями, их оставляли в доме, даже когда они уже были старыми и немощными (своего рода пенсионное обеспечение).

Дети были гордостью родителей и бабушек-дедушек. Но как бы ни были они любимы, но они не являлись центром семьи, как это часто бывает в наше время – когда жизнь семьи полностью подстроена под режим детей… Наоборот дети должны были подстраиваться под взрослых и их режим, перенимать их правила игры.Не могло и речи быть о том, чтобы маленькие дети сидели за общим семейным столом во время приема пищи. А вдруг дитё кашлянет с наполненым кашей ртом? До определенного возраста дети ели в своей комнате вместе с персоналом. И лишь когда они овладевали правилами поведения за столом, только тогда их усаживали за общий стол. Обычно это случалось не раньше 10 лет, а то и позже. От детей требовалось не только безупречно обращаться со столовыми приборами, но и молчать во время приема пищи, за исключением случаев, если взрослые обратились к ним с вопросом. (Я читала, что императрица Мария Терезия позволила своему сыну, будущему императору Иосифу, сесть за «взрослый» стол только в 15 лет, но это было в конце 18 века).Абсолютным табу было также, чтобы дети участвовали в торжественных и семейных мероприятиях – домашних балах, вечерах, салонных встречах, дамских чаепитиях… Максимум, что им позволялось – помочь в подготовке и украшении зала, и то если они не прогуливают при этом уроки.
Девочки и мальчики первые годы жизни воспитывались вместе. Первые годы дети обучались дома домашними преподавателями. Затем мальчиков отправляли в частные пансионаты (а под конец монархии нередко и в публичные гимназии), а девочкам почти всегда продолжали преподавать дома. Лишь в отдельных случаях их отправляли в (дневные) католические школы.

Воспитание девочки-аристократки было полностью направлено на то, чтобы вырастить из нее примерную жену, мать и гостеприимную хозяйку дома. Девочки учились рукоделию, составлению букетов, игре на фортепьяно. Также иностранные языки были чрезвычайно важны. В характере особо ценными считались доброта и сострадание. Кроме того девушка должна быть скромной, сдержанной, уметь управлять своми эмоциями и держаться в тени - семьи или (позже) мужа.Дети аристократов, особенно девочки, практически не имели контакта с детьми из других слоев населения. Даже дети из семей «второго общества» (так назывался класс богатых бюргеров), какими бы богатыми они ни были, не считались им ровней. Одежда девочек-аристократок была простой и удобной. Маленькие девочки одной семьи часто были одеты в одинаковые платья. Обычно это было простое шерстяное или хлопчатобумажное платье и к нему передничек, иногда с рюшами. В будние дни носили платья темных тонов, по выходным - светлых. На ногах – грубые чулки и башмачки. Будничные платья шились кем-то из домашнего персонала, кто умел шить. И только нарядные платья для особо торжественных случаев заказывались у профессиональных портних или в салонах мод. Маленькие носили платья до колен, с возрастом платья становились все длиннее.Маленьким девочкам разрешалось носить волосы распущенными или полураспущенными, но когда они подрастали, волосы должны были обязательно быть заколотыми.
Как в поведении, так и в одежде главным принципом была скромность и сдержанность. Сладкое детям в аристократических семьях давалось только по праздникам и воскресеньям. Не по той причине, что сахар вреден, а исключительно чтобы не разбаловать детей. Самым любимым праздником у детей было Рождество. Елку снизу доверху увешивали сладостями и орехами, и она полностью отдавалась на «разграбление» детям.

Важным методом воспитания были телесные наказания. Мальчиков могли выпороть, при наказании девочек использовали более «мягкие» методы – например, ударить линейкой по рукам или отшлепать. Но наиболее часто применяемыми методами наказания были лишение сладкого, запирание в комнате, а у старших детей – «лишение любви», демонстрация равнодушия, игнорирование. Самым постыдным было для родителей, если дети не умели себя «пристойно» вести на людях, если они были несдержанны, шумны и капризны. Поэтому эти вредные черты старались «ломать» как можно раньше.От детей в аристократических семьях требовалось не ныть по любому поводу, терпеть боль и физические неудобства. Принцип «держать тело в узде» возводился в культ, как признак принадлежности к классу «избранных». Условия жизни были спартанскими – детские спальни зимой отапливались по минимуму. От подрастающих девочек строго требовалось содержать тело в чистоте, а одежду безупречно аккуратной, причем при любых условиях.

В семьях аристократов очень поощрялось регулярное ведение детьми дневников. Не столько для того, чтобы запечатлить важные события своей жизни, скорее чтобы дать оценку своему собственному поведению, чтобы осмыслить, достойна ли ты носить высокое имя, довольны ли тобой родители. Такой письменный «самоанализ», «разбор» собственных ошибок считался очень важным кирпичиком для безупречного поведения в будущем. Дневник девочки время от времени давался на «проверку» матери.аспорядок дня был строго расписан по минутам – занятия, прием пищи, игры, прогулки на свежем воздухе. Зимой дети любили ходить на каток. Вообще физическому воспитанию детей уделялось большое внимание – верховая езда, езда на велосипеде.
Летом вся аристократическая семья выезжала в свое летнее поместье. Родители ехали в поезде первым классом, а дети с персоналом – вторым. Дети обычно с нетерпением ждали этого дня, ведь за городом им предоставлялась гораздо большая свобода. Здесь им можно было шуметь, лазить по деревьям, рыбачить, плавать, и родители временно закрывали глаза на общение их благородных чад с детьми прислуги и местных крестьян. Здесь детям позволялось быть детьми, независимо от пола. Детские «банды» ставили на уши дворцовый парк, делали набеги на сады и огороды. И несмотря на социальные различия там нередко завязывалась многолетняя дружба.Для девочек матери организовывали «детские балы» и «званые обеды», куда они приглашали своих ровесниц из других аристократических семей. Эти мероприятия устраивались не для развлечения, а в первую очередь чтобы девочки учились играть роль хозяйки дома. К ней приходили нарядные гости, хозяйка должна была «правильно» встретить гостей, учились пользоваться приборами, пили лимонад с пирожными, вели «светские» беседы, маленькая хозяйка следила (по крайней мере должна была следить), чтобы никто не скучал. Подготовка к «большой» жизни.Девочки в аристократических семьях росли в почти полной изоляции от внешнего мира и даже, будучи уже женами и матерями, знали очень мало о жизни людей вне их круга. Это даже считалось плюсом – чем наивнее девушка, тем лучше. Но в начале 20 века многие аристократические семьи стали отказываться от принципа изоляции в воспитании дочерей, потому что понимали – такие методы устарели. Времена менялись, мир аристократов потихоньку «открывался»…

А.Рязанов. Дворянская семья на рубеже XVIII – XIX веков

// Материалы по истории вологодского дворянства. – Вологда, 2001

В романе Л. Н. Толстого «Война и мир» описана любопытная сцена, когда князь Андрей пришел в бешенство от развязных шуток Жеркова по адресу генерала Мака – командующего армией союзников, только что потерпевшей сокрушительное поражение: «Да Ты пойми, что мы – или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела».

В эти слова великий писатель вкладывал всю суть идеологии дворянства, которая была основана на чувстве долга и чувстве собственного достоинства. Для дворянина служба Отечеству была не только обязанностью, но и правом. Соотечественники никогда не переставали восхищаться благородством, храбростью, патриотизмом героев Отечественной войны 1812 года. Однако поступки их читателям не всегда были понятны. И мы смело, объясняем это причудливостью века «осьмнадцатого» и девятнадцатого, забывая, или не зная нормы и образ жизни ушедшего сословия. Пытаясь объяснить непонятные явления с современной точки зрения, исследователи иногда сами создавали целые мифы. Например, в советский период всегда говорилось и писалось о жестокости и бессердечии матери А. С. Пушкина, о подлости его отца; о том с какой циничностью дядя А.И. Одоевского выдал своего племянника властям, который просил у него убежища после восстания декабристов. Не понятен сегодня и поступок генерала Н. Н. Раевского. В 1812 году под Салтановкой он повел в бой своих малолетних сыновей, вовсе не считая это подвигом. Для того, чтобы понять эти странности веков минувших попробуем рассмотреть структуру и взаимоотношения в дворянской семье рубежа XVIII – XIX веков, того поколения людей павловской и александровской эпох, которые, по словам известного юриста, историка и общественного деятеля К. Д. Кавелина «всегда будут служить ярким образцом того, какие люди могут вырабатываться в России при благоприятных обстоятельствах». Источниковедческие возможности изучения истории дворянской семьи рубежа XVIII – XIX веков огромны: это мемуары, воспоминания, письма, нравоучения, свидетельства тех лиц, которые жили в это время.

Структура и взаимоотношения в дворянской семье покоились на идеологии, которая была внедрена Петром Первым и существовала в России вплоть до 40-х годов XIX века. Великий император крепко связал службу и дворянское достоинство, установил зависимость службы от образования и образование от достоинства. Существовавшая иерархия дворянской семьи выражалась, прежде всего, в том, что каждый из ее членов имел особое служение.

Главным лицом в этой иерархии был отец – глава семьи. Его положение было настолько значительным, что в сравнении сам император уподоблялся отцу Отечества. Он отвечал за представительство семьи в обществе и общества в семье. В случае его смерти главой семьи становилась его вдова. Если же отец в силу своего физического состояния не способен был справляться с обязанностями главы семьи, то реально вел все дела другой человек, а отец лишь символизировал единство семьи в глазах общества. Например, обязанности главы в семье Н.С. Тургенева выполняла его мать Варвара Петровна, а не отец Сергей Николаевич, полковник Екатеринославского кирасирского полка, слабовольный и душевно больной человек.

Положение главы семьи качественно отличалось от положения других ее членов. Этикет предписывал держаться ему в отдалении, быть недоступным, иметь отдельные помещения. Вспомним из многочисленных литературных произведений, с каким трепетом дети тайно проникали в кабинет отца, который даже в зрелом возрасте оставался им недоступным. Даже распоряжения свои глава семьи должен был передавать через третье лицо. Так, провинившегося сына отец мог простить только через жену, а жену через друга. Это позволяло прощать, не умаляя власти и достоинства главы семьи. Главными обязанностями отца были: устройство браков потомства и карьеры сыновей.

Само понятие «семья» было очень объемным. Она могла состоять из родственников, как по кровному, так и по свойскому родству. В состав семьи часто включались и домочадцы, то есть люди жившие под единой крышей. Однако слуги и крепостные могли не входить в это число. Исключением, правда, была няня. Она участвовала в трапезе наравне с другими членами семьи, что подчеркивало ее особое положение. Вспомним хотя бы няню А. С. Пушкина – Арину Родионовну.

В состав семьи могли включаться и учителя, если у них были хорошие личные отношения с родителями учеников, иначе они оставались на положении слуг (вспомним учителя–француза из повести А.С. Пушкина «Дубровский»).

Часто под «семьей» понималась и общность жития. Например, семьей дети могли называть учебное заведение, пансион, военные школы, училища, лицей – эти заведения порой были единой семьей для их воспитанников. В критические периоды жизни понятие семьи раздвигалось до огромных размеров. На крестины, свадьбы и похороны приглашались даже далекие родственники.Общеизвестно, что по существовавшим законам и традициям дворянин должен был служить обществу. Аналогичным средством служения обществу была также и семья. Личность была ниже, чем семья. Идеалом личности стало самопожертвование во имя его интересов. Если в Западной Европе семья была противопоставлена обществу, и ее член мог найти в ней моральное убежище, то в России семья считалась частью общества. Поэтому, вероятно, декабрист А. И. Одоевский не смог найти в доме своего дяди надежного убежища. Впрочем, декабристы были осуждены не только обществом, но и порой собственной семьей.

Главной особенностью структуры дворянской семьи в России было разделение ее на мужскую и женскую иерархии. Ее существование проявлялось в любых сферах жизни. Даже во время путешествий и поездок лица разного пола порознь отправлялись в путь. Если ведение дома считалось специфической женской обязанностью, то дела вне дома – мужской. Половые различия проявлялись также и в социальной деятельности: этикет предписывал мужчинам встречаться вечером, а женщины могли навещать друг друга днем. Причем старшей из этих двух иерархий считалась мужская иерархия. Разделение было настолько явным, что даже пол учителя всегда соответствовал полу ребенка. Так, вдовец мог воспитывать только сына, но дочь, как бы он ее не любил, обязан был отдать на воспитание родственницы. Умирая, отец мог сказать, что оставляет сына сиротой, хотя его мать была жива.

Следует отметить, что мужчины, как правило, не вмешивались в дела женской иерархии, за исключением устройства брака дочерей. Естественно, что из-за такого разделения дети были более привязаны к родителям противоположного пола.

Еще более любопытным было представление о детстве. Детство в России в XVIII – начале XIX века до семи лет считалось временем чисто биологического существования. Такое отношение отчасти объясняется высокой детской смертностью. Поэтому, уход за ребенком до семилетнего возраста передоверялся няне. Институт нянь, которым гордилась Россия, был чужд и не понятен западноевропейским моралистам: они проповедовали идеал материнской опеки.

С семилетнего возраста ребенок рассматривался как маленький взрослый. Считалось, что у него появлялся разум, и он становился пригодным к обучению. Обучение и воспитание ориентировалось, прежде всего, на служение Отечеству. В мальчике воспитывалось умение приказывать и повиноваться, а в девочке – умение жертвовать собой в качестве жены и матери. Причем, в отличие от других культур той эпохи, российское дворянское воспитание не считало возможным «ломать волю» ребенка. Предпочтение отдавалось убеждению и личному примеру. Хотя телесные наказания и существовали, но они не приветствовались и постепенно исчезали. После семи лет для ребенка стандартом поведения становилось поведение взрослых. Ребенок мог быть даже наказан за игры. Дети могли присутствовать и принимать живое участие в любых разговорах взрослых, в том числе интимных, читать любые книги. Воспитание маленького Пушкина в кругу друзей его отца (правда, гениальных), которым восхищаются пушкинисты, не было редкостью.

Различными в дворянской семье XVIII – начала XIX века были статус мужчины и женщины. Так, с семилетнего возраста девочка попадала под опеку матери, которая до ее замужества несла за нее полную ответственность. Образование же и ее нравственное воспитание было возложено на гувернанток, с которыми, впрочем, по свидетельству мемуаристок у воспитанниц редко устанавливались добрые отношения. В свет девушки впервые выходили уже, будучи потенциальными невестами. Возраст невесты обычно ограничивался 23 годами.

Достоинство брака состояло не только в любви, но и в том, что девушка вырывалась из под материнской опеки, из женской иерархии. Главным принципом брака было служение мужу. Даже если супруг плохо обращался со своей женой, апеллировать было некуда. Единственной ситуацией, когда жена могла воспротивиться поведению мужа и не быть осужденной светом – когда муж растрачивал состояние. Состояние считалось собственностью семьи и детей, за будущее которых несла ответственность и мать. Здесь хочется вспомнить случай из жизни бабушки А.С. Пушкина Марии Алексеевны Ганнибал, когда она подала в суд на своего мужа Осипа Абрамовича, который промотал все свое состояние. Интересно отметить, что юридически супруги были достаточно независимы. Общность имущества, в нашем понимании, не существовало. Супруги даже не наследовали друг другу. В обществе они имели разный круг знакомств, вели независимый образ жизни и воспринимались как самостоятельные личности. Об этом существуют многочисленные свидетельства.

Почти всегда сложными были отношения невестки с родственниками мужа, и прежде всего со свекровью, которая заменяла опеку матери, после замужества женщины. Известно, например, сколько неприятностей терпела супруга героя Отечественной войны 1812 года князя Д.В. Голицына Татьяна Васильевна от его матери, статс – дамы Натальи Петровны Голицыной, всего лишь из – за того, что она считала род Васильчиковых недостаточно знатным для Голицыных.

Материнство считалось самой важной ролью женщины. Однако после рождения ребенка, сразу же возникала дистанция в отношениях матери с ним. В русской дворянской семье матери не прилично было кормить ребенка, эта обязанность передоверялась кормилице. Обычай этот сохранялся вплоть до конца XIX века. Кроме того, у знати, разочарование в ребенке обострялось еще и тем обстоятельством, что сын был отчужден от матери особым кругом занятий, а дочь, после выхода замуж считала ее весьма далеким авторитетом. Более свободным было поведение вдов, на которых возлагались обязанности статуса главы семьи. Порой, передав фактическое управление сыну, они удовлетворялись ролью символической главы семьи. Например, московский генерал – губернатор князь Д. В. Голицын даже в мелочах должен просить благословения своей маменьки Натальи Петровны, которая в шестидесятилетнем военачальнике продолжала видеть несовершеннолетнего ребенка.

Совершенно иным был статус мужчины в структуре дворянской семьи. До семи лет мальчик воспитывался исключительно женщинами. Непосредственно воспитывала ребенка няня. Мать же оставляла за собой общий надзор. С семилетнего возраста мальчик переходил в мужскую иерархию. Высшим авторитетом теперь становилась не мать, а отец. Ребенок с этого времени реже видит мать, начинает идеализировать ее образ, а мать в свою очередь становится еще более нежной по отношению к сыну. Однако если отца не было, а мать приняла на себя роль главы семейства, то у сыновей это вызывало чувства страха и даже ненависти. С семи лет ребенок переходил в руки дядьки, няня же полностью отстранялась от воспитания. И здесь сразу же на память приходит цитата из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»:

Ответственность отца за сына вовсе не означала их близких отношений. Она проявлялась лишь в подборе для сына дядьки и учителя. Отец также отвечал за выбор карьеры для сына. Если даже отец был крепко привязан к сыну, то это не принималось обществом. Он должен быть недосягаем, решения которого не оспаривались и не обсуждались. Ближе всех к ребенку был дядя, так как он меньше всех был загружен ролью воспитателя. Часто для племянника именно он становился самым близким другом в семье.

Лучшим воспитателем считался учитель – иностранец. В круг его обязанностей входило не только преподавание курса наук, но, прежде всего, воспитание манер, стереотипов поведения. Ведь «неумение вести себя в предписанной манере, – как отмечали моралисты, – могло вести не только к изгнанию из общества, но и к разрыву семейных уз». Учитель всюду сопровождал воспитанника, мог запретить ему ходить куда–либо даже с родственником. Отец, как правило, не вмешивался в систему воспитания. Эмоционально близких отношений с учителем обычно не возникало. Этому препятствовало положение учителя в иерархии семьи. С одной стороны, он выступал как высший авторитет для воспитанника, а с другой – учитель оставался на положении слуги. Поэтому он не возбуждал ни любви, ни дружбы, ни страха. Редкие мемуаристы благосклонно вспоминали своих учителей.

Если девушка после замужества автоматически становилась взрослой, то юноша взрослым считался лишь к двадцати годам, по мере освоения ступеней иерархии и служения. Половая зрелость не делала мальчика взрослым. Лишь учеба или служба в армии делали юношу не только взрослым, но и давали первую независимость от власти отца. Здесь юноша впервые оказывался в обществе равных ему по положению и возрасту людей. Учеба и служба вызывали мистику дружбы, братства. Эта память о них сохранялась на всю жизнь. В этом же возрасте юноша впервые начинал посещать общество, выходить в свет. Относительная свобода от иерархии была лишь временной. Однако вопрос о карьере и даже браке оставался по–прежнему за отцом. После брака мужчина, как правило, оставлял службу. Часто брак заключался в связи со смертью отца или его не способностью быть главой семьи. Если же отец был жив, положение сына было противоречивым, так как он должен был по – прежнему повиноваться ему. Свидетельства этому можно найти почти во всех мемуарах. Например, Т. П. Пассек в своих воспоминаниях рассказывает историю из жизни кашинского помещика И. И. Кучина, который проигнорировал распоряжения своего отца аккуратно ездить на лошадях, за что им был выпорот. Брак по любви был редок, обычно он заключался по достижении 30-летнего возраста. Воля отца в выборе невесты была решающей. Для мужчины брак был менее критическим и важным моментом, чем для женщины, так как его главная социальная роль лежала в служении обществу, а не семье. Смерть отца была последней ступенью в обретении мужчиной статуса главы семьи, слуги общества.

Даже при беглом рассмотрении структуры и взаимоотношений в дворянской семье XVIII – начала XIX века видно, что они резко отличались от общества конца XIX века и совершенно не схожи с современными понятиями. Уже с 30-х годов XIX века происходят существенные изменения во взаимоотношениях и структуре семьи. Этому способствовало сближение России с Европой, полоса реформ, ущемление прав дворянства. Теперь на первый план выдвигалась эмоциональная, а не рассудочная жизнь. Большой акцент ставился на взаимную любовь родителей и детей, а не на отношения власти и подчиненных. Семья, как и на Западе, начинала рассматриваться в моральном и эмоциональном отношении отдельной от общества, как место особой чистоты и святости. Дом становился моральным убежищем человека от общества. Структура и взаимоотношения в семье, окончательно сформировавшиеся во второй половине XIX века на европейский лад сохраняются и в начале XXI века.

Семья для купцов была не только личным делом – по ней складывалось представление о том, насколько ее глава влиятелен, тверд, авторитетен. А это в конечном счете во многом определяло успех и в бизнесе, и в общественной деятельности. Поэтому так важно было создать крепкую «ячейку общества», базирующуюся на принятых в обществе патриархальных нормах.

Жена да убоится мужа своего?

Роли в купеческой семье распределялись очень четко: муж занимался торговлей, ведал финансами, платил налоги, а также был «посредником» между своими домочадцами и торговой гильдией и, конечно же, государством. Словом, отвечал за благополучие и социальный статус своих родных. Жена «обеспечивала тыл»: заботилась о муже и детях и создавала им комфортные бытовые условия.

Николай Неврев «Бытовая сцена XVII века (Купец и товар)» (начало 1890-х)

Все это было прописано в российском законодательстве: по закону женщина была зависима от супруга. После венчания она принимала звание и сословное положение мужа, и обязана была подчиняться ему во всем. Мужчина же оставался хозяином всего движимого и недвижимого имущества, и только он имел право принимать важные для семьи решения: от торговых инвестиций до вопросов воспитания детей. Даже паспорт купчиха могла выправить только с разрешения супруга. Прибавить сюда то, что в купеческих союзах муж обычно был, как правило, старше своей второй половины, а, значит, и значимее – и картина вырисовывалась мрачнее тучи. Но так ли все было на самом деле?

Современники отмечают, что еще в первой половине XIX века в зажиточных купеческих семьях матери уже не занимались сами домашним хозяйством, они, скорее, были распорядительницами над немалым штатом прислуги. Это высвобождало им достаточно времени для себя и для творчества: как писала сибирская мемуаристка Авдеева-Полевая, они «Особенно занимались разными рукодельями: вышивали шелками, золотом, фольгой, в тамбур и гладью; вышивали разными узорами полотенцы».

Если глава семьи отправлялся в деловую поездку, жена часто подменяла его: следила за тем, как идут дела в лавке или магазине, вносила необходимые платежи и т.д. Такая взаимопомощь была делом весьма распространенным и свидетельствовала о том, что безграмотными и беспомощными купчихи отнюдь не были.

О том, что положение купеческих жен не было бесправным, говорит и тот факт, что приданое или имущество, приобретенное женой самостоятельно, считалось ее собственностью по закону. Правда, в случае проблем с супругом или со свекром и свекровью, купеческая жена искала помощи и поддержки у своих родителей или других родственников. Но это говорит всего лишь о том, что в этой среде было принято «не выносить сор из избы», чтобы не подрывать репутацию семейства.

Интересна и практика наследования: очень часто глава семьи завещал все имущество супруге даже при наличии взрослых сыновей. Нередко вдова брала в свои руки семейный бизнес, и умело преумножала капиталы: например, как Варвара Алексеевна Морозова, директор «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий». Она овдовела в 34 года, воспитала одна троих сыновей, и смогла построить в России настоящую текстильную империю. Кроме того, она активно занималась благотворительностью.

Константин Маковский «Портрет Варвары Морозовой» (1884)

«Темное царство» или разумная строгость?

Благодаря книгам некоторых дореволюционных и советских писателей, мы представляем себе жизнь купеческого сословия как настоящее «темное царство», не только по отношению к женщинам, но и в воспитании детей. Однако реальность имеет мало общего с этим негативом.

Прежде всего, не стоит забывать, что купцы в большинстве своем были выходцами из крестьян – если уж не в первом, то во втором-третьем поколении точно. Совсем как знаменитый Павел Михайлович Третьяков, меценат и коллекционер, основатель Третьяковской галереи, недалеким предком которого был крепостной крестьянин Малоярославецкого уезда. А значит, в купеческой среде по наследству передавались базовые ценности простого народа: детей растили в строгости, не слишком баловали их и не позволяли лениться. Из наследников готовили продолжателей рода и опору в старости. Очень большое значение придавалось религиозно-нравственному воспитанию: почитание старших, верность своему слову, милость к сирым и убогим – все это было в купеческом обществе не пустым набором слов. В то же время родители денно и нощно заботились о физическом и моральном благополучии своих чад.

Вот что пишет томский купец С.С. Прасолов в своем духовном наставлении детям: «Завещаю жить в любви и согласии, оказывать матери своей должное послушание и почтение, равным образом братьям и сестрам оказывать взаимное друг другу искреннее расположение». И такие наставления работали – вот, что можно прочесть в заметках путешественника XIX века: «Вообще сибирские купеческие семейства крепки взаимною любовию и уважением своих членов. Семейные распри, в особенности между братьями и сестрами, явление самое несбыточное. Молодое поколение смотрит на старших как на опытных путеводителей».

Перов Василий «Приезд гувернантки в купеческий дом» (1866)

Как же это воспитание выражалось на практике? Советский лозунг «Все лучшее – детям» российские купцы посчитали бы дикостью. Во-первых, потому что «лучших кусков» в семье не должно быть в принципе. Первый и самый большой кусок доставался отцу – именно не «лучший», а первый и самый большой. Второй кусок поменьше – матери, а далее всем остальным – дедушкам, бабушкам и, наконец, детям. И такое правило касалось всех сфер жизни.

Во-вторых, все члены семьи должны были трудиться на ее благополучие. Особенно – продолжатели бизнеса. Даже в очень состоятельных семействах сыновей «приставляли к делу» уже в самом раннем возрасте: заниматься мелкой торговлей в лавке мальчики начинали в 6-7 лет. Их постепенно вводили в курс дела, и уже к 15-16 годам купеческие отпрыски начинали самостоятельно ездить в другие города по делам фирмы, вели конторские книги, покупали и продавали небольшие партии товаров. Отцы предоставляли им определенную свободу действий, но при этом требовали жесткой отчетности.

Девочек с самого нежного возраста приучали к домоводству, обязывали помогать матери следить за порядком и присматривать за младшими братьями и сестрами. Кроме того, купеческие дочки занимались рукоделием, и сами нередко готовили себе приданое, совсем как обычные крестьянки. Словом, дочерей рачительные купцы сызмальства готовили к роли матери и жены. Нередко домашнее образование девушек сводилось лишь к умению читать, писать и считать, но уже с середины XIX века в России развивается сеть женских учебных заведений, где дочери купцов получают более глубокое образование.

Василий Пукирев «Прием приданого в купеческой семье по росписи» (1873)

«Да, любили победу русские купцы и победили!»

О русском купце сложился стереотип: невежественный самодур, деспот, помыкающий своими близкими, при этом выпивоха, кутежник, обжора и картежник. Конечно, подобные персонажи в купеческой среде встречались. Вот только на плаву они долго не удерживались: успеха достигали совсем другие люди, которых было большинство.

Огромное значение купечество придавало соблюдению религиозных традиций: семьи в полном составе непременно принимали участие в религиозных обрядах и праздниках, делая щедрые пожертвования. В любом семействе были приемные дети или воспитанники – взять на воспитание сироту считалось совершенно обычным делом. Трудно переоценить и социальную роль купечества: в XIX веке, как правило, именно купцы организовывали на свои средства приюты, больницы, бесплатные столовые, богадельни и ночлежки для неимущих. Они же выступали спонсорами для публичных библиотек, народных домов и различных образовательных учреждений. Кроме того, они организовывали немало полезных мероприятий – от городских праздников до заседаний общества трезвости.

О купцах-меценатах можно рассказывать долго: многие достижения отечественной культуры и искусства без таких деятелей, как братья Щукины, Савва Мамонтов, Морозовы, Бахрушины, Третьяковы и другие, просто не состоялись бы. Пожалуй, лучше всего об этом написал Федор Шаляпин в своей автобиографии.

Илья Репин «Портрет Саввы Мамонтова» (1878)

А великий певец знал, о чем говорит – именно поддержка купца Мамонтова помогла ему стать звездой первой величины: «Российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду, начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в Москве. Он торгует сбитнем на Хитровом рынке, продает пирожки на лотках... весело выкрикивает свой товаришко и косым глазком хитро наблюдает за стежками жизни... А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите – его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные, смотрим на всех непонятных еще нам Матиссов, Мане и Ренуаров и критически говорим: «Самодур». А самодуры тем временем потихонечку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов. Да, любили победу русские купцы и победили».

СУПРУЖЕСКАЯ СЕМЬЯ В ПОИСКАХ СУВЕРЕНИТЕТА

Раньше для России были типичны ранние браки. Историки отмечали, что в XVI-XVII веках «русские женились очень рано. Бывало, что жених имел от 12 до 13 лет... Редко случалось, чтобы русский долго оставался неженатым...». Постепенно возраст вступления в брак повышался. Петр I указом 1714 г. запретил дворянам жениться, не достигнув 20, и выходить замуж, не достигнув 17 лет, а по указу Екатерины II (1775 г.) для всех сословий запрещалось венчать мужчин моложе 15, женщин моложе 13 лет; в случае нарушения указа брак расторгался, а священник лишался сана. Позднее нижняя граница бракоспособного возраста еще более повысилась. В соответствии с императорским указом 1830 г. минимальный возраст для вступления в брак поднялся до 16 лет для невесты и 18 лет для жениха. Однако крестьяне и нижние слои городского населения нередко обращались к духовным властям за разрешением выдать замуж дочь в более раннем возрасте. В качестве главного мотива выдвигалась необходимость иметь в доме работницу или хозяйку. Еще и к началу XX века брачность в России оставалась достаточно ранней. Более половины всех невест и около трети женихов в Европейской России были не старше 20 лет.

Еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Согласно первой всеобщей переписи населения 1897 г., в конце XIX в. к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45–49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы.

Дореволюционная Россия почти не знала развода, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех и разрешался в исключительных случаях. Основанием для развода могло служить только «безвестное отсутствие» и «лишение всех прав состояния» одного из супругов. Тем не менее, по мере изменения общественных условий, постепенной эмансипации женщин, уже в дореволюционное время менялись взгляды на ценности супружества, отношение к разводу. Но эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего 3791 брак.

На рубеже XIX и XX веков (1896–1905) доля повторных браков в общем числе браков составляла примерно 14% для мужчин и 8% для женщин. В результате каждый мужчина и каждая женщина, дожившие до брачного возраста и сыгравшие свадьбу (один или более раз), жили в браке в среднем четверть века.

Что же представляла собой эта четвертьвековая жизнь в браке?

С. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен», описывая древние русские семейные порядки, отмечал, что «отношения мужа к жене и родителей к детям в древнем русском обществе не отличались особенною мягкостью. Человек, не вышедший из родовой опеки, становился мужем, т. е. с ним соединяли существо, не знакомое ему прежде, с которым он прежде не привык встречаться как с существом свободным. Молодой человек после венца впервые встречался с существом слабым, робким, безмолвным, которое отдавали ему в полную власть, которое он был обязан учить, т. е. бить, хотя бы и вежливенъко, по правилу Домостроя».

В России уже давно пытались хоть как-то ограничить браки по принуждению. Соловьев цитирует патриарший указ XVII века, предписывавший священникам «накрепко допрашивать» женихов и невест, а также их родителей, «по любви ли и согласию друг другу сопружествуются, а не от насилия ли или неволи». Ломоносов призывал «венчающим священникам накрепко подтвердить, чтоб они, услышав где о невольном сочетании, оного не допускали». Но на деле еще и в XIX веке молодые люди очень часто вступали в брак по выбору родителей. Притом, хотя брак всегда понимался как интимный союз мужчины и женщины, при заключении брака на первый план чаще всего выходили экономические и социальные соображения.

В патриархальной семье на женщину смотрели прежде всего как на семейную работницу - способность работать нередко была главным критерием при выборе невесты. Ходу назад после женитьбы не было, оставалось жить по старинной формуле: «стерпится - слюбится».

Семья не была той средой, в которой могла сложиться независимая, индивидуализированная человеческая личность. Человек для семьи - таков принцип, на котором держались испокон веку патриархальные семейные отношения.

Но что-то сдвинулось во второй половине XIX века. Привычные семейные отношения перестали удовлетворять людей, члены семьи начали «бунтовать». Тогда-то и вышел на поверхность скрытый конфликт большой и малой семьи, «работы» и «жизни». Патриархальная семья оказалась в кризисе.

Кризис этот раньше всего затронул городские слои русского общества, прежде также строившие свои семейные отношения по образцам, близким к крестьянским. Упоминаниями об этом кризисе заполнена русская литература второй половины XIX-начала XX века - от «Анны Карениной» Л. Толстого или «Грозы» А. Островского до статей безвестных или забытых авторов в научных и публицистических изданиях.

Противостояние старого и нового всё более раскалывало Россию, и линия этого раскола прошла через каждую семью.

Веками формы традиционной семейной жизни были "подогнаны" к экономическим и социальным условиям российского земледельческого хозяйства. Но во второй половине XIX века эти условия стремительно уходили в прошлое, а вместе с тем лишались опоры и приспособленные к таким условиям семейные структуры, формы и нормы семейных отношений.

В России дольше, чем в странах Западной Европы, задержалась большая, неразделенная семья. Расширенная семья могла состоять из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости: овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьев, племянников и т.д., а составная могла иметь в своем составе несколько супружеских пар и других родственников. Наряду с большой семьей всегда существовала и малая семья, состоявшая из супружеской пары с детьми, а иногда и без детей. Она могла существовать в одном из двух видов: как автономная малая семья либо как "встроенная" в большую семью, как ее составная часть.

В XIX веке в России преобладало существование больших семей. Широкое распространение большой семьи было обусловлено, как сохранением пережиточных патриархально-родовых форм общежития русского сельского населения, так и спецификой промыслового хозяйства, которое удобнее было вести большим коллективом. Это обеспечивало сравнительно высокий уровень производительности труда, достигаемый за счет централизации производственных средств и большой численностью людей.

Абсолютное преобладание "большой семьи" говорит о том, что эта форма семьи являлась максимально удобной и выгодной. "Большая семья" представляла основную хозяйственную - производительную и потребительскую - ячейку сельской общины в хозяйстве.

Так как в XX-XXI веках семья стала переживать качественные изменения, в российском обществе начала преобладать малая, или нуклеарная семья. Изменения связаны с глобальными социальными процессами индустриализации, урбанизации, несвойственными традиционному обществу. Традиции, нормы поведения, характер отношений между супругами, родителями и детьми проходят проверку жизнью, отметающей устаревшее и несоответствующее общественному развитию.

В связи с процессами урбанизации ослабевают связи между родственниками. Разрушается расширенная семья, где представители 2-3-х поколений ведут совместное хозяйство и организуют повседневный быт. Нуклеарная семья стала отражением процессов индивидуализации и либерализации, происходящих в нашем обществе. Она дает возможность построить свое личное домашнее пространство без оглядки на существующие предписания. Это также разрушает и государственные традиции. В настоящее время в России около 40 млн. семей. Примерно 80% из них состоят из супругов с детьми, т.е. являются нуклеарными.

Большинство психологов и социологов соглашаются с тем, что пути назад к патриархальной, традиционной семье нет. В современном обществе будет господствовать нуклеарная семья. Это объясняется неготовностью молодого поколения смиряться и подчиняться. В случае проживания на одной жилплощади нескольких семей учащаются конфликты, ссоры и даже случаются уголовные преступления, а общество индивидуалистов поддерживает в своих членах стремление к независимости.

Существует различие семей в XIX и XXI веке также по критерию пространственно-территориальной локализации семьи. В XIX веке молодая семья создавалась преимущественно мужчиной: молодой человек выбирал себе жену, приводил ее в отчий дом, чем и образовывалась большая составная семья. Женщина же наоборот, всегда уходила в дом мужа. Поэтому, преобладала патрилокальная семья. Но были и исключения, когда мужчина оставался жить в доме жены с ее родителями.

В настоящее время, с отделением малой семьи от большой составной семьи, появилась и новая, неолокальная семья - когда молодожены переезжают в жилище удалённое от места проживания родителей. Но все-таки локализация молодой семьи сейчас определяется жизненными ситуациями: студенчество, финансовые проблемы, отсутствие собственного жилья, и т.д. Поэтому, наряду с неолокальными семьями, не перестают существовать и патрилокальные, и матрилокальные семьи.

В России, как и везде, издавна существовала традиция ранних браков. К 19 веку ситуация несколько изменилась. Минимальный возраст молодожёнов увеличился до 16 лет для девушек и до 18 лет для молодых людей - это косвенно свидетельствует о том, что продолжительность жизни увеличилась.

Впрочем, в России ситуация с замужеством складывалась своеобразная. Например, крестьяне, несмотря на запрет ранних браков, продолжали выдавать дочерей замуж не позднее семнадцати лет. Ремесленный люд к выбору невест относился иначе и потому в этой среде случались довольно поздние браки.

Совсем иначе дело обстояло в купеческой среде. Купцы были людьми исключительно деловыми и к созданию семьи подходили не менее серьёзно. Жениться купеческий сын имел право только после того, как крепко встанет на ноги или "расторгуется" и заведет себе прибыльную лавку. Так как на развитие бизнеса уходило немало времени, купеческие сыновья остепенялись в 25 лет и старше, но невест искали среди молоденьких мещанок.

Дворянскому сословию порой приходилось и вовсе несладко. Некоторые особо заносчивые и высокомерные родители считали, что достойных кандидатов в мужья или в жёны в округе просто нет, и их дети были вынуждены оставаться холостыми или незамужними. Случалось, что девушки, оказавшиеся в такой ситуации, сбегали с молодыми людьми, как правило, из военных, прямо с балов. К концу 19 века брачный возраст стал еще выше - свадьбы игрались с 19 до 25 лет.

Современные молодые люди в основном избавлены от необходимости вступать в брак по воле родителей и в раннем возрасте. Хотя представители некоторых культур и национальностей и сегодня следуют вековым традициям, заключая браки как можно раньше.

В российском обществе ранние браки скорее не приветствуются, чем поощряются. Если говорить о предпочтениях современных девушек, то они предпочитают сочетаться браком в возрасте примерно 25 лет. В довольно большом количестве случаев, на решение о замужестве влияют веяния западных культур и социально-экономические факторы.

Согласно нынешним мнениям, мужчины считают оптимальным возрастом для создания семьи возраст после 27 лет. Связано это с тем, что в обществе существует представление об идеальной модели поведения истинного мужчины, согласно которой прежде чем вступать в брак, он должен подготовить материальную базу и реализовать себя на работе.

При всем этом, семьи XXI века, в которых возраст супругов на момент заключения брака был ближе к 30 годам, являются более счастливыми и число разводов значительно ниже.

В России XIX века Православная церковь заведовала бракоразводными процессами, но отчаянно противодействовала разводам. Несмотря на это количество разводов росло. Если в 1841-1850 годах по всей империи ежегодно производилось в среднем 77 разводов, то уже в 1867-1886 годах это число возросло до ежегодных 847 разводов. В 1905-1913 годах число разводов достигало уже 2565 случаев в среднем за год. То есть по сравнению с показателями середины XIX века число случаев расторжения брака в империи увеличилось в 33 раза.

Основной причиной разводов стала супружеская измена. В силу популярности фиктивного брака при необходимости его расторгнуть доказать факт измены ничего не стоило. Если в 1841-1850 годах из-за супружеской измены распалось только 4% семей, то в 1905-1912 годах этот показатель уже составлял 97,4%.

С семидесятых годов XX века количество разводов в России составляет не менее 500 тысяч в год. Это означает, что множество семей ежегодно оказываются разбитыми. С каждым годом популярность регистрации брака падает. Разница между количеством браков и разводов в России с каждым годом сокращается. Статистика разводов в РФ к 2013 году составила 54,5%.

Демографы объясняют такую отрицательную статистику тем, что в нынешнее время наступил брачный возраст юношей и девушек, рожденных в начале девяностых годов. Это время отличилось очень низкой рождаемостью, а многие семьи считались крайне неблагополучными. Продолжительность приблизительно 15% семейных союзов в 2013 году составила около года. Основными причинами развода в РФ выделяют:

1. Алкоголизм и наркомания вызывают распад 41% браков.

2. Отсутствие собственного жилья - 26% супружеских пар.

3. Вмешательство посторонних и близких людей в семейную жизнь - около 14% разводов.

4. Невозможность завести ребенка - 8% разводов.

5. Длительное раздельное проживание - 6% разводов.

6. Тюремное заключение - 2%.

7. Длительная болезнь супруга - 1%.

Сама процедура развода в России проходит в отделении Загса либо в суде, и является очень простой, если между супругами есть обоюдное желание и договоренности.

Взаимоотношения в семье в настоящее время не пользуется интересом, но также является критерием сравнения и объектом исторического исследования. Для семьи XIX века ведущим является кровнородственное отношение, явная зависимость жены от мужа, а детей от родителей. Каждый пытается навязать свое мнение другому члену семьи, в данной семье часто используют диктат, и меры давления, запрещенные законом. В семье наиболее уважаемыми являются пожилые люди, с их мнением всегда считаются. Создание семьи является не личным делом, а совместным.

Женщина же была лишена права голоса и находилась в подчинении. Женщины ели во вторую очередь, после того как мужчины закончат трапезу. Особым бесправием отличалось положение младших невесток. Среди женщин существовала своя иерархия, во главе которой стояла бабушка, мать и старшие невестки. Все они, независимо от статуса и возраста, не могли в присутствии других членов семьи выражать свои чувства. Родители - основная финансовая поддержка, обеспечивающая стабильную жизнь супругов. Семья имеет необходимые средства для удовлетворения основных потребностей.

Современная семья, характеризуется равноправием супругов и детей. Для создания такой семьи требуется только согласие вступающих в брак, а зарегистрированный брак подразумевает возникновения определенных прав и обязанностей. Благополучие семьи выражается не только в материальном достатке, хотя играет не последнюю роль. Нет навязывания своих интересов и пренебрежение желаниями другого. Отношение друг к другу в первую очередь как к человеку равному. Сегодня заключение брака обуславливается собственной выгодой и желаниями. Финансовая обеспеченность семьи зависит от каждого супруга в частности.

И в XIX, и в XXI веке существовали и существуют патриархальные и матриархальные семьи, только в разные времена преобладала то одна, то другая. Патриархальная семейная община состояла из 3-5 поколений ближайших родственников по отцовской линии, потомков одного предка, с женами мужчин данной группы. Имущество семейной общины было неделимо и неотчуждаемо. Такая патриархальная семейная община постепенно перерождается в большую отцовскую семью с неограниченной властью отца. По меркам своего времени патриархальная семья в России была абсолютно естественной, "нормальной". Столетиями "отцовская" семья была одним из кирпичиков, из которых складывались общественные устои.

Ранее считалось, что исторически патриархальная семья - это форма семьи, сменившая матриархальную семью. Однако большинство современных исследователей считает, что патриархат господствовал и на ранних стадиях развития человеческого общества.

Патриархальность связана с правом мужчины на детей, правом распоряжаться ими по усмотрению мужчины-отца, в отличие от аналогичного права женщины-матери при матриархате. В некоторых странах, включая Россию, жена считалась "собственностью" мужа. Поскольку жена являлась имуществом мужа, а дочь являлась имуществом отца, в народе сам брак представлял собой "покупку" невесты женихом у её отца с уплатой ему стоимости женщины - так называемый "выкуп невесты" - данная традиция сохранилась и в наши дни. Работать вне дома или учиться в некоторых патриархальных обществах женщинам считается нежелательным или запрещается. С уверенностью можно говорить лишь о праве мужчины на принятие окончательного решения, в частности в спорных семейных вопросах. Патриархат не исключает сохранение за женщиной полного права совещательного голоса - отличительная черта многих современных патриархальных семей.

По мере того как в деревню проникали городские заработки, городские формы труда и быта, вообще новые веяния городской жизни, по-новому воспринималось и положение женщин в семье, нарастало их недовольство. Еще одно ключевое изменение, которое также являлось причиной роста матриархата в стране - это стремительный рост уровня образования женщин.

Создать семью - это значит построить отношения любви, взаимопонимания и поддержки. Дети - являются еще одной причиной создания семьи. В эпоху аграрного общества, в XIX веке, в силу высокой ранней смертности, довольно значительного бесплодия, частых выкидышей и других обстоятельств, воспроизводство потомства рассматривалось как обязательная функция семьи.

В народном сознании было глубоко укоренено представление о безграничных правах родителей по отношению к детям и столь же безграничном долге детей по отношению к родителям. Даже в конце XIX века родительская власть была очень велика. И всё же к концу XIX века старые семейные порядки в отношениях родителей и детей уже ослабли, ослабевало и былое уважение родителей и покорность им, хотя внешне многое еще сохранялось.

Власть родителей еще сохранялась, но всё больше держалась на прямой экономической зависимости детей. Снижение же смертности и рождаемости стало двойным сдвигом, резко расширявшим демографическую свободу семьи и ее членов и наносившим этому принципу непоправимый урон.

В самом деле, чем меньше времени, сил, энергии требует от женщины и семьи биологическое воспроизводство, тем больше они могут расходоваться на воспроизводство социальное: саморазвитие и самореализацию личности, социализацию детей, передачу и обновление культурных образцов, производство материальных благ и т.п.

Резко выросшие требования к воспитанию и образованию подрастающего поколения XX века также не могли остаться без последствий для семьи, так как увеличились затраты на каждого ребенка и продолжительность срока их содержания родителями. И параллельно с этими изменениями довольно быстро снижалась детская смертность, одновременно увеличивалось и число выживающих детей, и объем затрат на каждого.

Нарушилась тесная связь между числом едоков и числом работников. Кроме того, в новых условиях, чтобы дать детям образование, обеспечить необходимый уровень заботы о здоровье членов семьи, понадобились особые профессиональные знания, специальные учреждения, развитие городской инфраструктуры, заменить которые семья не могла.

В России началось быстрое снижение рождаемости, которое стало ответом одновременно и на снижение детской смертности, и на рост "стоимости" человека. Быстрое снижение рождаемости коренным образом изменило все "расписание" семейной жизни. Вынашивание и вскармливание детей, занимавшее десятилетия жизни крестьянской женщины, теперь укладывалось в несколько лет, причем период, на который приходятся эти годы, женщина может выбирать сама.

К концу XX века в РФ наиболее распространенными были три разновидности семьи, которые сохранились и по сегодняшний день:

а) супружеская пара с детьми или без детей;

б) один из родителей с детьми;

в) супружеская пара с детьми или без детей с одним из родителей супругов и другими родственниками.

Современный человек настраивает календарь важнейших событий своей жизни, сообразуясь со своими индивидуальными склонностями и возможностями, согласовывая их с конкретными обстоятельствами своей личной жизни и экономической ситуацией в стране, меньше оглядываясь на традиционные представления и нормативные ограничения. Параллельно с этими изменениями и под их влиянием меняется и вся система социально одобряемых ценностей.

Мир, в котором существовала семья, стал иным, не могла не измениться и семья: ее основополагающие функции, образ жизни, ритм формирования, семейные роли, внутрисемейные отношения, семейная мораль - все вступило в полосу обновления.